Одни считали ее королевой пошлости, другие — самым сексапильным олицетворением американской мечты. Девушки скупали в аптеках тонны ваты в безуспешных попытках сделать свою грудь хоть чуть-чуть похожей на ее божественный бюст. Журнал «Плейбой» назвал Джейн Мэнсфилд одной из десяти самых сексуальных женщин XX века.
В начале пятидесятых в приемной «Парамаунт» раздался телефонный звонок.
- «Меня зовут Джейн Мэнсфилд, и я хочу быть звездой. Я только что из Далласа, где выиграла конкурс красоты».
Менеджер студии вежливо объяснил девушке, куда она может подвезти свои фотографии и анкету, и повесил трубку — это была, наверное, сто первая «кинозвезда» за это утро. Все они приезжали в Голливуд полные радужных надежд, но в лучшем случае устраивались официантками, в худшем — следующие двадцать лет таскались по барам, тщетно пытаясь познакомиться хоть с каким-нибудь продюсером.
Однако Джейн Мэнсфилд была не из числа тех, кто стал бы ждать двадцать лет. Она уже все решила заранее.
Джейн едва исполнилось шесть лет, когда ее мать вышла замуж за бизнесмена Гэри Пирса и они переехали в Даллас. Это была обычная американская семья «среднего класса», отличавшаяся разве что крайней бережливостью. Это качество было присуще и Джейн — наряду с удивительной целеустремленностью, доставшейся ей от отца, честолюбивого адвоката, который умер от сердечного приступа, когда Джейн была еще совсем маленькой.
Свой первый приз она получила в двенадцать лет, тайком от родителей послав открытку на фирму, рассылавшую бесплатное мыло многодетным матерям. Почти маниакальное стремление экономить на всем останется с Джейн Мэнсфилд на всю жизнь.
Она не потратит ни цента на бесполезные покупки вроде жвачки или конфет. И даже потом, став знаменитой и богатой, Джейн не перестанет любить бесплатные подарки. Будет тратить деньги только на «весомые» вещи, вроде мехов, драгоценностей и машин. И ни разу в жизни никому не даст чаевых.
- «Я всегда думала, что лучше всего ей было выйти замуж за фермера… У нее было бы все необходимое — свежий воздух, добропорядочные соседи, телевизор и домашние животные, которых она обожала», — вздыхала после смерти дочери Вера Пирс. Может быть, так действительно было бы лучше.
Но судьба распорядилась иначе. И виной тому — книжка песенок Ширли Темпл, знаменитой голливудской девочки-актрисы, которую Вера и Гарри Пирс подарили своей шестилетней дочке. Джейн понадобилось полчаса, чтобы внимательно пролистать книжку и заявить родителям о своем твердом намерении стать кинозвездой.
В учебе Джейн не отличалась особым усердием
«Никого не интересует уровень вашего айкью, зато всех волнуют цифры 100—50—88» — Джейн Мэнсфилд быстро усвоила эту нехитрую формулу успешной карьеры. По сути дела вся ее жизнь была одной большой попыткой привлечь к себе внимание — сначала самого умного и видного мальчика в школе, затем — всех мужчин вообще.
О своем первом муже Джейн говорила:
- «Полу было двадцать, и это был самый шикарный мальчик в нашей компании. Он имел огромный успех и потрясающие глаза. Наверное, из-за глаз я за него и вышла».
На самом деле все произошло по-другому.
Джейн тогда было шестнадцать, она увлеклась мускулистым парнем с бензоколонки, на одной из вечеринок слишком много выпила, молодец вызвался отвезти ее домой, притормозил на темной аллее парка… Джейн боялась, что забеременела, и через две недели вышла замуж за первого, кто подвернулся под руку, — Пола Мэнсфилда.
А в ноябре 1950 года у них родилась дочь.
В 1952-м Пола забрали в армию. Вместе с мужем Джейн переехала в тренировочный лагерь в штате Джорджия. Бикини, в которых она любила выходить к бассейну военного городка, сводили с ума офицеров и вызывали праведный гнев их растолстевших жен. Однажды они не выдержали и попросили Джейн выбирать купальники поскромнее. Уже тогда ей отвешивали комплименты, сравнивая с Мэрилин Монро. Джейн делала вид, что возмущается:
- «У нее тоже есть глаза, уши и тело — вот и все, что в нас похожего».
И тем не менее Джейн ни на минуту не забывала о своей «великой цели»: едва перебравшись в Даллас, она сразу же записалась на курсы актерского мастерства и уже пару раз мелькнула на телевидении. А главное — в это же время Джейн впервые стала самой настоящей королевой красоты. Победа в конкурсе «Мисс фотовспышка 1952 года» была первым достижением в бесчисленном перечне ее последующих титулов.
Она ежедневно допекала Пола разговорами о Голливуде, и тому ничего не оставалось, как перед отправкой в Корею дать обещание поехать туда сразу же, как только закончится срок службы. Вскоре муж вернулся домой — и Джейн уже поджидала его у ворот гаража, нетерпеливо вертя ключами от их трейлера. С тремя собаками, тремя котами, двумя птицами и ящерицей они отправились завоевывать фабрику грез. Пол перебивался случайными заработками маляра и трубочиста.
Джейн перекрасила волосы, став платиновой блондинкой, и проводила дни на бесконечных кастингах. Через полгода Пол, озверевший от такой жизни, уехал обратно в Даллас. А буквально на следующий день после его отьезда Джейн улыбнулась судьба.
- «Я как раз искал цыпочку, чтобы доказать, что я лучший промоутер в мире!» — говорил потом Джим Байрон.
На премьере фильма «Подводный мир» Джим поставил огромный бассейн и водрузил туда миссис Мэнсфилд — естественно, в весьма смелом бикини. В самый ответственный момент бретельки купальника «случайно» соскользнули с ее плеч и… у приглашенных на премьеру репортеров поотвисали челюсти. Пленка в фотоаппаратах была истрачена еще до появления героев премьеры, а фотографии Джейн на следующее утро красовались во всех голливудских газетах.
Довольно быстро Байрон понял, что эта «глуповатая блондинка» не менее честолюбива и амбициозна, чем он сам: Джейн Мэнсфилд отдавала своей карьере двадцать четыре часа в сутки. Она называла себя «девушкой со встроенным мотором», считала, что «успех настоящей звезды лишь на двадцать процентов зависит от таланта и на восемьдесят — от ее твердой решительности». Она непременно хотела «делать так, чтобы все замирали». И вскоре все действительно замерли.
Джейн сыграла голливудскую актрису, сексапильную блондинку «аля Мэрилин Монро» в комедийной бродвейской пьесе. Когда открылся занавес, публика увидела миссис Мэнсфилд, возлежащую на массажном столе и едва прикрытую крохотным полотенцем. По залу разнесся изумленный выдох.
- «Она не играла роль — она сама была ролью», — писали потом театральные критики.
Нью-Йорк был сражен наповал. Пьеса выдержала 452 представления и закрылась лишь после того, как права на нее купила студия «XX век Фокс». Джейн Мэнсфилд стала звездой. Она играла по два спектакля в день, ночью ходила по светским приемам, днем давала интервью и открывала супермаркеты. Она не останавливалась ни на минуту. Ей всегда не хватало времени. Она даже ела второпях — одновременно из своей тарелки и тарелки дочки.
Она развелась с мужем, оставив себе дочку
«Мужчины для нее были, как лестница, по которой надо было все время взбираться, — позже скажет о Джейн кто-то из ее знакомых. — Она хотела не с е к с а, а романтики. Она хотела восхищаться. Ей был нужен мужчина, от которого Джейн приходила бы в восторг больше, чем от себя самой». И вскоре такой мужчина нашелся.
Для Джейн Микки Харгитэй стал большой красивой игрушкой. Она восторженно представляла себе, как изумительно должны выглядеть их роскошные тела, сплетенные вместе, и часто склоняла Микки к интересным занятиям прямо на вечеринках. Микки обожал Джейн, считал ее самой сексуальной и привлекательной женщиной в мире. Он приветствовал все, чтобы она ни делала.
По Джейн Мэнсфилд уже сходит с ума пол-Америки. Она ездит за покупками в бикини и с двумя чау-чау на поводке. На ежегодный бал Ассоциации сценаристов в октябре 1957 года Микки вносит ее, одетую в купальник из шкуры леопарда, на своем мускулистом плече. На вечеринке в честь Софи Лорен Джейн садится позади виновницы торжества и начинает потихоньку одергивать платье на груди. В конце концов линия декольте опускается ниже всех мыслимых пределов, Мэнсфилд встает и с улыбкой триумфатора склоняется над Лорен.
- «Я никогда не позволю себе надеть ничего подобного», — с возмущением комментирует эту выходку шокированная примадонна.
А Джейн и не думает скрывать своих наполеоновских планов по завоеванию нации: «Сначала надо влюбить в себя всех мужчин — и этот шаг уже почти сделан.
В начале ноября 1957 года, когда Джейн вернулась из Европы, Микки преподнес ей обручальное кольцо.
Их свадьба стала кульминацией «розового шоу Джейн Мэнсфилд». Газеты восторженно пляшут качучу:
- «Американский Геракл женится на американской Мальвине! У новобрачных — самые шикарные бюсты в стране!»
Финалом «розового шоу» была покупка трехэтажного особняка на Сансет-бульваре с тринадцатью комнатами и восемью ванными. Джейн, к тому времени ожидающая второго ребенка, осталась верной себе — и в вопросах обстановки, и в стремлении экономить везде, где только возможно. Она попросила агента разослать по магазинам как можно больше писем с предложением присылать ей бесплатно мебель в качестве рекламной акции. Однажды, увидев в витрине салона приглянувшийся ей стул, Джейн предложила владельцу бартер — она, сидя на стуле, будет раздавать автографы клиентам магазина, а потом заберет стул в качестве оплаты.
Джейн все чаще можно было видеть выступающей в крупных супермаркетах, но на недоуменные вопросы друзей «зачем?» она неизменно твердит: «Как?
Неужели вы не понимаете? Я же получаю пять тысяч долларов наличными и столько же товаром!» На Америку меж тем надвигалась сексуальная революция. Из новой жизни стремительно уходили искусственность, блестки, яркая косметика и розовые бассейны. Не оказалось в ней места и для Джейн Мэнсфилд.
Началось падение американской Мальвины. Доходы скудели день от дня. На Рождество 1961 года Микки преподнес супруге сильно подержанный розовый «кадиллак», сама Джейн не смогла наскрести на обещанное маме норковое пальто до пят… Она пыталась скрыть свой возраст — и, появляясь в обществе с 11 — летней дочерью, непременно одевала несчастную девочку в детсадовские платья с бантиками и рюшами.
Она продолжала засыпать агентов своими откровенными фотографиями, но те лишь хмыкали и присылали в ответ туманные, витиеватые отписки.
Уходившая из-под ног почва толкала Джейн на отчаянные поступки. В феврале 1962 года в Нассау, где должна была состояться презентация нового фильма, они с Микки уехали кататься на водных лыжах и не появились на пресс-конференции. На закате их стали искать и обнаружили лишь на следующий день на одном из прибрежных островов. Микки рассказал умопомрачительную историю о том, как Джейн упала с лыж, а лодка развернулась и уплыла, что ночевали они на пустынном коралловом рифе среди щелкающих челюстями акул. История оказалась насквозь фальшивой, рекламной шумихи не получилось, и продюсеры фильма остались очень недовольны.
Несмотря на рождение второго сына, Золтана, отношения Джейн и Микки стремительно портились. Джейн начала пить — это помогало ей забыть о проблемах. Жажда романтики, любви и острых ощущений все чаще выливалась в мелочные семейные дрязги и дешевые интрижки.
Ее очередным избранником стал бразильский певец Нельсон Сарделли. Через прессу Джейн объявила, чтобы Микки забрал свои полотенца из ее ванной. Тому ничего не оставалось, как подписать бумаги на развод. Впрочем, скоро получил отставку и Сарделли. Таблоиды пестрят нетрезвыми откровениями Джейн:
«Я и мужчины — это довольно смешно. От них просто невозможно избавиться! Каждый считает, что любит меня, а когда я говорю, что все кончено, они этого не понимают. Какая глупость!»
Микки терпеливо сносил эти выходки и все время находился неподалеку. В результате 23 января 1964 года у них родилась дочка, которую назвали Маришка Магдолина. Но не прошло и месяца, как после зажигательных танцев в одном из ночных клубов Джейн снова улизнула от Микки с очередным «горячим» парнем.
Скандалы сопровождали ее повсюду. В Англии на таможне у Джейн отняли любимых собак, которых она пыталась тайно ввезти в страну. Католическая церковь призвала бойкотировать ее тур по Ирландии. Фирма грамзаписи «Контемпорари рекордз» разорвала контракт, так как Джейн приходила на концерты с синяками на ногах. На кинофестивале в Сан-Франциско ее не пустили даже на банкет — председатель жюри демонстративно заявил, что не знает такой актрисы.
Ее странная и страшная смерть вызвала много сочувствия, но мало удивления. От Джейн ждали чего-то подобного. К тому же бесконечные склоки, преследовавшие ее в последние годы, не оборвутся и после трагедии на шоссе № 90 — родственники и бывшие мужья будут нудно спорить, где похоронить тело, потом примутся долго и со скандалами делить имущество… Огромный розовый плюшевый слон из спальни Джейн Мэнсфилд за бесценок уйдет с молотка на каком-то аукционе — и более символического финала в этой грустной истории о «девочке в розовом» нельзя и вообразить.